Объяснение в любви - Страница 18

Но Анхелы в комнате не было. Сердце его учащенно забилось. Она не посмеет, в отчаянии повторял про себя Клайв. Она не могла потихоньку одеться и уйти, пока он заливал спиртным свои горести. Или могла?

Но ведь где-то на заднем плане маячит треклятый Бенавенте! Клайв в панике устремился в коридор, не зная, что теперь делать, куда податься. В довершение «удовольствия» ноги отказывались ему служить.

Это все виски, утешал себя Клайв. И все равно… он ей шею свернет, как только отыщет, чтобы впредь не пугала его до полусмерти! Кое-как взяв себя в руки, он начал обход дома, заглядывая в каждую комнату в поисках беглянки. И наконец оказался у запертой двери. Двери, ведущей в одну из гостевых спален.

Клайв облегченно перевел дух, а в следующий миг нахлынула слепая ярость. Напрочь позабыв о собственных прегрешениях, он принялся колотить в дверь кулаками.

— Если не откроешь, я ее выломаю! — пригрозил он и с удвоенной силой атаковал ни в чем не повинное дерево.

Дверь распахнулась.

Анхела отступила, давая ему войти. Густые черные волосы волной окутывали ее плечи, и его тело сей же миг требовательно откликнулось на окружающую ее ауру безотчетного сладострастия. Огненно-красный пеньюар лежал на полу грудой переливчатого шелка.

— Не смей запираться от меня в моем доме! — рявкнул Клайв, делая шаг вперед.

— Мне нечего тебе сказать, — произнесла она ледяным тоном.

О какой мольбе о прощении тут может идти речь? На смену благим помыслам пришло куда более отрадное желание напомнить, кто тут хозяин.

Анхела уже собиралась снова улечься в постель. Одним прыжком Клайв оказался рядом и подхватил ее на руки. Молодая женщина протестующе вскрикнула, но Риджмонт-младший не обратил внимания ни на негодующий возглас, ни на отчаянные попытки высвободиться. Не говоря ни слова, стиснув зубы, он понес ее прочь из комнаты — в свою собственную спальню.

— Как ты примитивен при всем твоем внешнем лоске! — с отвращением выкрикнула Анхела.

Клайв мгновенно остановился и припал к ее губам с поцелуем, таким яростным и жарким, что, к тому времени как он отстранился, молодая женщина едва не задохнулась.

— По-твоему, это достаточно примитивно? — осведомился он, нимало не оскорбленный упреком. Собственно говоря, весь сценарий пришелся Клайву весьма по душе: он и впрямь ощущал себя распаленным первобытным охотником.

Клайв пинком — примитивным пинком! — распахнул, а затем захлопнул за собою дверь. Вот и постель. Он швырнул свою ношу на бледно-голубое покрывало и рухнул на нее, самым что ни на есть примитивным способом притиснув молодую женщину к кровати.

Темно-фиалковые глаза полыхали гневом. Иссиня-черные пряди рассыпались по подушке, крепко сжатые кулаки отчаянно молотили его по спине, не нанося, впрочем, ощутимого ущерба.

— Пошел прочь! — бушевала Анхела. — Ты… ты просто грубиян… и от тебя пахнет виски.

— А от тебя — шампанским и женщиной… моей женщиной! — прорычал Клайв, наслаждаясь новой, незнакомой прежде ролью, позволяющей ему редкое удовольствие безраздельно подчинять и властвовать.

Ее упругие соски уперлись ему в грудь, нежные бедра упоительно изгибались под его натиском. Чувствуя его нарастающее возбуждение, Анхела отчаянно вырывалась, а он лишь смотрел на нее, насмешливо изогнув брови и словно спрашивая: а кто виноват?

Осознав, что от кулаков толку никакого, Анхела прибегла к иному оружию.

— Бенавенте был абсолютно прав насчет тебя! — негодующе выкрикнула она. — Ты просто… просто…

Клайв оборвал фразу на полуслове яростным поцелуем. В его постели Бенавенте обсуждать они не будут! Поцелуй углубился… и вот уже стиснутые пальцы разжались и острые ноготки привычно впились ему в плечи.

Он возликовал: в крови разливалось огненно-алое пламя желания. И Клайв предался любовной игре, с таким самозабвением, точно завтра им обоим предстояло идти на казнь. А поскольку к страсти его по-прежнему примешивался ревнивый страх, он не раз и не два подводил ее к самой границе высшего наслаждения — и безжалостно отстранялся.

— Ненавижу, когда ты так со мной поступаешь, — страдальчески произнесла Анхела.

— Если бы я не поступал именно так, ты бы возненавидела меня еще сильнее, — возразил он.

С губ ее сорвался тихий, беспомощный всхлип. И звук этот взволновал Клайва так, как не удавалось еще ни одной женщине при помощи любых ухищрений. Он вошел в нее решительно и властно, в тысячный раз подтверждая свои абсолютные права на любимую.

— Ты принадлежишь мне. Вспомни об этом, как только тебе снова придет в голову пофлиртовать с другим.

Если он и ждал ответа, то не такого. Анхела молниеносно извернулась и в следующее мгновение Клайв обнаружил, что это он притиснут к постели, а она победно возвышается над ним. Теперь настал его черед изведать, что это такое быть соблазненным женщиной, которая задалась целью превратить мужчину в покорного раба.

Клайв Риджмонт никогда не был легкой добычей. Но Анхела сейчас оказалась поистине неотразима. Точно гурия восточного рая, она знала, как угодить мужчине. Она целовала его, поглаживала — словом, вела прямиком на седьмое небо. А когда тело его напряглось в ожидании, а сердце неистово забилось, отплатила ему той же монетой, отстранившись и приподнявшись на коленях.

Упираясь ладонями ему в грудь, с разметавшимися по плечам влажными локонами, с пылающим лицом, она победно глядела на него сверху вниз.

— А кому принадлежишь ты, Клайв?

Маленькая негодница! Дерзкая, ослепительно прекрасная маленькая негодница! — подумал Клайв и с одобрительным смехом обнял ладонями ее бедра.