Объяснение в любви - Страница 33

— По-моему, не стоит.

— Только из-за того, что мы поссорились? — не сдавался он. — Так ведь мы то и дело ссоримся. Уж так мы с тобой устроены.

Но на сей раз все по-другому. Это понимали оба: и он, и она.

— Слишком много всего произошло, — вновь покачала головой Анхела.

— Ничего такого, что невозможно было бы уладить, mi corazon, — мягко настаивал Клайв, мысленно давая зарок: если она и в третий раз покачает головой, он перейдет к иным методам убеждения.

— Я не хочу об этом говорить, — прошептала она.

— А я разве предлагал разговоры разговаривать? — многозначительно улыбнулся он.

— Этого я тоже не хочу! — вспыхнула Анхела.

— Я имел в виду только то, что нам обоим не помешает выспаться, — вкрадчиво произнес Клайв, заметив, как напряглись ее плечи. — Так, как нам обоим хочется. Уснуть в нашей постели, в объятиях друг друга… ни больше ни меньше. Как тебе такой вариант, mi amor?

Что я натворила? — горестно упрекала себя Анхела. Я ответила «да», потому что так и не научилась говорить Клайву «нет». Кроме того, я так измучена, так исстрадалась… Какая разница, где предаваться горю, рядом с ним или в одиночестве?

Так что она коротко кивнула в ответ. Сей же миг сильная рука обвила ее плечи. И прикосновение это заключало в себе такое неизъяснимое блаженство, что она вздохнула сдаваясь и придвинулась ближе. Молча направились они через всю террасу к дверям спальни. Клайв не произнес ни слова: он получил то, что хотел, и боялся испортить все каким-нибудь неосторожным замечанием. Анхела же размышляла о том, что ни в коем случае не следовало подпускать Клайва настолько близко… Да только где найти силы для сопротивления?

Клайв волен делать с нею, что пожелает. И так будет всегда.

Переступив порог спальни, Анхела сразу заметила, что чемодан и ее вещи бесследно исчезли. В глубине комнаты сиротливо белела смятая постель.

По-прежнему молча, словно соблюдая негласные условия этого недолгого перемирия, они дошли до кровати. Клайв повернул Анхелу спиной к себе и взялся за замочек молнии. Она подобрала волосы и перебросила шелковистую волну волос через плечо, облегчая ему задачу. Молнию заклинило основательно, так что Клайву потребовалось не меньше пяти минут на то, чтобы вытащить из замочка застрявший кусочек ткани. И все это время Анхела стояла, затаив дыхание. Или ему так показалось? Едва обретя свободу, она отпрянула и принялась стягивать платье сама, не дожидаясь помощи.

Клайв стиснул зубы, с трудом сдержав желание довести эту отрадную для него работу до конца. И чтобы хоть чем-то себя занять, принялся приводить в порядок смятую постель. Когда же он снова обернулся, Анхела стояла перед ним без платья, в одном лишь черном кружевном белье, что так восхитительно сочеталось с ее золотистым загаром. Хотя в полутьме судить было трудно, но ему померещилось, будто молодая женщина покраснела. Клайв нахмурился: никогда еще Анхела его не стеснялась, если не считать того первого раза, когда они стали любовниками. Тогда, не знай он скандальную предысторию, мог бы поклясться, что имеет дело с девственницей.

Но худшее было еще впереди: Анхела собиралась лечь в постель как есть, ничего больше не снимая! Почему? Из-за проклятых картин? Из-за его матери? Или он сам виноват в том, что молодая женщина стала стыдиться того, чем прежде гордилась?

— Нет! — произнес он и снова повторил: — Нет. — Но на сей раз вложил в это коротенькое слово совсем иной смысл. Первый раз оно прозвучало протестом, второй — мольбой.

Видя, что Анхела колеблется, воспользовался моментом, шагнул к ней и расстегнул замочек лифчика. Черное кружево соскользнуло на пол, открывая взгляду роскошную грудь. Остальное Анхела сняла сама, ни словом не возразив, а затем забралась под одеяло, старательно пряча лицо.

Стиснув зубы, Клайв сбросил халат и присоединился к ней. По-прежнему молча он привлек молодую женщину к себе. Анхела устроилась поудобнее — так, как обычно, — однако незримые барьеры остались.

Клайву отчаянно захотелось нарушить гнетущую тишину.

— Я не хочу с тобой воевать, — мягко произнес он и, рискуя вызвать очередную бурю протестов, зарылся лицом в ее благоуханные волосы.

— Да, — отозвалась Анхела. — И Клайв понял, что действительно не сказал ничего для нее нового. До чего неприятно признавать, что Анхела знает его куда лучше, чем он ее! — Но это ровным счетом ничего не меняет, — с видимым усилием добавила она.

Что она имеет в виду? Неужто по-прежнему собирается его бросить? Нахмурившись, Клайв властно положил руку ей на грудь, перебросил ногу через ее бедро, словно предотвращая любую ее попытку сбежать, и притянул совсем близко — так, чтобы всем телом ощущать близость Анхелы.

— Засыпай, — тяжко вздохнув, сказал он, гадая, как бы заставить себя воспользоваться сим мудрым советом.

Но как заснуть, если только что прошел через такие эмоциональные потрясения и их отголоски в душе еще не утихли! Если женщина, покоящаяся в твоих объятиях, недвусмысленно дает понять, что намерена уйти от тебя!

Что тут остается делать? Лишь привлечь эту женщину к себе как можно крепче. Властно сжать ее в объятиях. И зарыться лицом в шелковистые черные волосы.

Под ладонью Клайва ощутимо напрягся тугой сосок, а его собственный отклик — в том, что касается нижней части тела, — заставил ее невольно расслабиться и потянуться к нему. Вот его большой палец легонько коснулся соска и принялся неспешно описывать круги вокруг прелестного, оживающего розового бутона. Пульс Анхелы участился, дыхание сбилось с ритма. Глухо застонав, Клайв припал губами к основанию шеи, упиваясь дурманящим ароматом разметавшихся прядей.